Олейник Владимир Витальевич
(10.10.67 - 25.08.19.86)
Смертельно ранен при десантировании Игорь Арсенюк(3-я ПЗ) напротив кишлака, где "завалили" МИ-24 и погибли В.Олейник и Г.Калинку Операция была в районе Даркада, проводилась силами Пянджской и Керкинской ДШМГ, Талуканская НДПЗ была в резерве. Блокируя банду Керкинская ДШМГ сели справа, Пянджская ДШМГ слева, образовалась узкая горловина не прикрытая.
Духи стали выходить из окружения в образовавшуюся горловину, в этот момент туда высаживалась Талуканская НДПЗ, прямо на голову духов. Прикрывая десант был сбит "крокодил". Из воспоминаниий Вадима Румянцева, командира НДШПЗ:
В.Румянцев со своими бойцами
Операция с самого начала не сложилась.
То ли подготовились плохо, то ли еще что, только карт на всех не
хватило. Перед вылетом я в срочном порядке снимал для себя кальку.
Ориентироваться по такой схеме было весьма затруднительно.
Как неоднократно бывало, Талуканская ДШ была в резерве. Это только звучит
красиво - резерв. А на самом деле ни разу не отдыхали, только проблем
больше. Обязательно выбросят в тот же день: или на голову басмачам, или
для усиления флангов. Операции обычно с утра начинаются в часиков 9-10,
а резерв после обеда летит. Когда все вместе высаживаются, то видят
соседние площадки, ориентироваться легче. А когда тебя одного
выбрасывают, то не понятно где соседи, локтевой связи нет. Еще один
минус - войска к обеду уже по каски закопались, а тебе заниматься
инженерным оборудованием местности предстоит уже ночью.
Так было и в тот раз. Выбрасывали нас в обед. Заставку везли на 4 бортах. Перед
высадкой летчики обработали площадку из пулеметов. Никакого движения,
ни одного выстрела в ответ. Три борта высадили группы посреди поля,
вернее на рисовых чеках. А меня бросили через дорогу. Вдоль дороги шел
дувал с метр высотой. Бойцы высыпались веером, изготовились и лежат,
ждут пока рюкзаки выкинут. Борты спокойненько улетели, а нас начали
потихоньку обстреливать. Со мной был расчет СПГ-9, они развернули свою
трубу и начали мочить по близлежащим домам. Замполит докладывает, что
голову поднять невозможно. На той операции Володя Тильга был замом, со
2 заставы. Пытаюсь выйти на связь с соседями, ответил только Валентин
Медведев с Пянджского ДШ. Нас со всех сторон обстреливают, кроме этого
направления. Посадили нас в стык между Пянджским и Керкинским ДШ,
фланги разошлись, и между ними образовалась дыра.
Войска, прячась за мешки, ведут огонь, а отойти к дороге не могут. Передвигаться могла
только часть моей группы. Замполит докладывает: один раненый. Беру
фельдшера, тогда с-т Мащенко медиком был; расчет ПК:классные ребятки из
развед.взвода Алмаз Сулейманов и Коля Чепурной; связиста, еще пару
человек, и пытаемся пробиться к ним. Остальная часть группы ведет бой,
держит свой сектор. Не успел к дороге выйти - второй раненый. И тоже в
голову. Чепурной пытался басмачей из АГС-17 накрыть, тут его и ранило.
А у Олейника подствольник был, он приподнялся на колено и тоже стал
хорошей мишенью. У обоих ранение в голову сбоку в затылочную часть.
Снайпер стрелял с фланга.
Фельдшер и бойцы с носилками выйти
из-за дувала не могут. Мы делаем "море огня", чтоб их протолкнуть, но
не получается. Только высовываешься из-за дувала - сразу очередь перед
головой. А боеприпасы у моих заканчиваются. Остальные патроны в цинках,
в вещмешках посреди поля. Пытаюсь выйти на командование, минометы
вызвать, помощи попросить - никто не отвечает. Как потом оказалось ПКП
тоже накрыли, руководителя ранило и его эвакуировали. Патовая ситуация,
не знаю что делать.
Но есть бог на свете. Слышу гул где-то в
стороне пролетающих бортов. Мужики сразу в эфире откликнулись.
Спрашивают, как меня найти. Объяснить по калке не могу. Говорю:"Летите
вдоль блока - найдете." Подлетели, обозначили мы себя ракетами и дымом.
Спрашивают,где противник.Отвечаю:"Заходи на солнышко,и метров 150-200
дальше." Классика. Первый отработал. Второй заходит на боевой и по нему
очередь. Борт остановился, покачался, провернулся вокруг своей оси,
завалился набок и упал. Клубы пыли, в 5 метрах ничего не видно. Бой
прекратился, никто не стреляет, и тишина.....Бойцы лежат заторможенные
с открытыми ртами, в шоке. Думаю, надо использовать момент, и гоню
санитаров за ранеными. А по радио кричу, чтоб быстрей народ за дувал
отползал. Кстати, я заметил, что в этом состоянии солдат четко
выполняет все приказы, как зомби, не раздумывая. Такая, наверно,
психология человека. Бойцы откатились, раненых вынесли, боеприпасы
подносят.
Борт от нас упал в метрах 150-200. Смотрю - к нему
другая вертушка подсаживается и улетает. Я подумал, что она экипаж
забирала. Я был уверен, что сбили МИ-8. Но в воспоминаниях
вертолетчиков утверждается, что это был "горбатый". Теперь я не уверен.
Может быть аберрация памяти. Да и больше 20 лет прошло. Тем более
контузия дает о себе знать.
Дальше - больше. Тут, наконец, прорезался голос командования. Представляю состояние в штабе - 2
тяжелых, и борт сбили. Доложил обстановку, санитарный борт запрашиваю.
А начальник мне говорит, что экипаж остался у вертолета, и санитарный
борт будет один. В общем, спасать летунов надо. А я как представлю, что
к борту идти надо, как раз через все поле, где наших парней
ранило....Замбоем у меня был новый командир разведвзвода, он Андрюху
Одиянкова менял. Фамилия кажется Седяков, но точно не помню. Приводит
он к нам экипаж. Все целы и невредимы. Только борт. механик хромает.
При падении борта пулемет в землю вогнало, и турелью придавило ногу. А
так - ни одной царапины. В рубашках, видать, родились.
И тут началась операция возмездия. Прилетело бортов 20-30. Я думал, вся
авиация КСАПО была там. И закрутили карусель. Зрелище - неописуемое!
Тучи вертушек в карусели кружатся, и по сторонам еще отдельно горбатые
парами ходят. Я такого больше в жизни не видел. Ни до, ни после.
"Адская карусель". Борт из этого хоровода вывалится, отнурсует,
отстреляется, и опять в хоровод. Ни на одном авиа-шоу не покажут. Это
как в американском кино, когда полицейского ранят, то собирается вся
полиция штата и мочат всех подряд. Так же и здесь. Я даю целеуказание,
а радиостанцию отдал командиру экипажа, передавать своим. Обычно ведь
как бывает, летуны никогда туда не стреляют, куда ты просишь. Думают,
им сверху видней. И одно дело, когда ты говоришь: "мираж-08, ответь
"рамке-24". Другое дело, когда говорит твой друг:"Серега, влево 0-20,
дальше 100". И Серега со всей пролетарской ненавистью дает.
Когда загружали раненых, они еще были живы.
Мы построили мощную оборону, сделали баррикады поперек дороги.
Настоящая "брестская крепость". Одна группа охраняла вертолет. Но после
такого авиаудара нас больше не беспокоили.
Стемнело.Сверху поступает команда уничтожить систему опознавания "кто ты-я свой", снять
"испанку", еще что-то. По радио объясняют, что и где находится, а мы
здесь ищем. С опознаванием быстренько справилась 200гр.шашка тротила. А
все остальное - до утра мучались. Был у меня ком.отделения со 2 заставы
по кличке "Профессор". До армии он на автосервисе работал. С большим
удовольствием он с гаечными ключами ползал по вертушке. Не смогли
только пушку снять. В последний вечер операции поступила команда
"борт взорвать". Народ посадил в касках в окопы, да еще вещмешки сверху
держали. Взрывали борт мы с сапером по кличке "батя". Кило 800 тротила.
При падении нижняя бронеплита отошла, и обнажились еще полные
бензобаки. Взрыв был мощный, все площадки слышали. От горючки
образовался гриб, как при ядерном взрыве. С утра осмотрели - от
вертушки осталось 1,5 метра хвостовой балки, покореженная кабина и
оплавленный двигатель. Между ними пустота. А из мотора еще вытекал
металл, и лужи его горели маленьким сине-желто-зеленым пламенем. Так
что своими руками подорвал советский вертолет МИ-8.
Пространный
получился рассказ, но как будто заново все пережил. Да, жаль ребят. Но
они погибли в бою, а не в пьяной драке. Погибли не по дурости или из-за
ошибок. Нет. А просто был бой. А в бою бывают потери." Из книги «По обе стороны Пянджа» В августе 1986 года под руководством генерал-майора И. Коробейникова
проводилась крупная операция по очистке афганской территории напротив
участка Московского погранотряда от бандформирований. Как это иногда
бывает, реальная жизнь опровергла некоторые расчеты командования и
внесла свои коррективы. Ожидаемой согласованности действий между
советскими пограничниками и сарбозами достигнуто не было: афганская
сторона не успела выполнить свою роль по подготовке площадок для
десантирования наших групп, вследствие чего пограничники были высажены
на обстреливаемые площадки. Проще говоря, это была засада.
Не успела ДШМГ занять позиции, как ущелье ожило грохотом очередей.
Площадку «духи» видели как на ладони, и их огонь был безжалостным и
прицельным. Уже в первые минуты после высадки шестерых пограничников
настигли их разящие пули. Надежда оставалась одна – на помощь с
воздуха. Хотя к операции привлекалось до 20 вертолетов, размеры ущелья
не позволяли использовать их в полной мере. Более того, зажатые в
теснине, они лишались свободы маневра и становились удобной целью для
бандитов. А уж как мечтал каждый «борец за веру» сбить
винтокрылую машину «шурави»! не только из-за того, что это угодное
Аллаху дело, но и потому, что карманы пополнятся толстенькими пачками
«зеленых»…Экипажем одного из Ми-24 командовал старший лейтенант
Владимир Стрельников. Для него это был уже не первый бой, но до сих пор
все заканчивалось удачно, без единой пробоины в фюзеляже. Но военная
фортуна – дама изменчивая, и повернуться спиной может в самый
неподходящий момент. При выходе на боевой курс Владимир вдруг
почувствовал, что его машина теряет управление.
Очередь из ДШК прошила хвостовую балку, и вертолет начал крениться на бок. Отчаянно
пытаясь выровнять ставший непослушным «борт», он кинул быстрый взгляд
на местность внизу: надо было садиться и при этом как можно ближе к
своим. Мгновения растянулись в вечность. Каждый метр снижения давался
так тяжело, будто он на собственных руках нес вертолет к земле. Ближе,
ближе намеченный для посадки край рисового поля. Но норовистая машина
не подчинялась до конца человеческой воле и все-таки опрокинулась на
правый борт. На короткое время в глазах померкло.
Первым пришел в себя меньше всего пострадавший при падении летчик-оператор Владимир
Ярута. Выбравшись и кабины, он прикладом разбил блистер и вытащил
своего командира. следующая задача была сложнее: освободить борттехника
Виктора Кривенко, прижатого турелью пулемета к фюзеляжу. Вдвоем
навалились на пулемет, но его ствол во время падения уперся в землю и
заклинил намертво. Дело затруднял ураганный обстрел «духов». Ми-24 упал
как раз между их позициями и площадкой, где высадилась группа
пограничников, и потому принял на себя всю злобу душманов, всю их
ненависть к «шурави». К счастью, «борт» Геннадия Дроботуна, летевший в
паре со сбитой машиной, прикрыл оказавшийся на земле экипаж с воздуха,
умерив пыл обнаглевших моджахедов.
Еще один вертолет приземлился рядом с Ми-24 Стрельникова, чтобы забрать пострадавших летчиков. Но
бросать техника было нельзя, и Владимир принял решение отправить с этим
«бортом» только одного члена экипажа – механика ефрейтора Штепу, а
самому с Ярутой продолжить борьбу за жизнь Виктора Кривенко. Рывок, еще
рывок, но проклятый ствол не поддавался ни в какую, его можно было
только согнуть, а для двоих эта задача непосильна. Вдруг рисовые
колосья раздвинулись.
С площадки, где высадилась десантная
группа, приползли старший лейтенант и два солдата. Они сообщили, что в
их группе один убитый, один ранен в голову и что их тоже необходимо
забрать, когда за вертолетчиками придет «борт». С помощью десантников
техника удалось освободить. Он, хотя и получил серьёзные травмы,
держался на ногах и даже был готов перебежать 50 метров по полю,
отделявшему вертолет от позиции штурмовой группы.
Огонь со стороны душманов не стихал, но бросок через рисовое поле прошел без
непоправимых последствий. Пострадал лишь невезучий Кривенко. Пуля
попала ему в бронежилет, но он, в состоянии, близком к шоковому, на
замечал боли, от которой в другое время не смог бы подняться с постели,
и добрался–таки до цели. Здесь летчиков и подобрал командир
авиаэскадрильи Виктор Пикин, сумевший под кинжальным огнем бандитов
совершить сложный маневр.
Но потрясения этого дня для Владимира Стрельникова не закончились. На его глазах скончался раненый в голову десантник.
Этому парню помощь пришла слишком поздно.
21 год подряд в Золочевском р-не проводится районный туристический слет на приз нашего брата Володи Олейника. Уже больше десяти лет эти соревнования считаются открытыми а несколько лет стали международными. На соревнования приезжают команды соседних районов а также областей ближнего зарубежья в частности Белгородской обл. Память о Володе всегда останется в наших сердцах.
|
